Отзывы на Фильм Обед нагишом 18

Тот антураж, на фоне которого в сознание зрителя вплывает образ Тома Фроста, рождает ассоциацию с личностью американского поэта Роберта Ли Фроста. Ассоциация скрепляется параллелью: Билл Ли и Том Фрост в фильме - Роберт Ли Фрост в истории американской культуры. Учитывая также, что хронологическая привязка повествования в фильме, 1954 год, согласуется со временем жизни Роберта Ли Фроста: 1874-1963 годы. Поэт этот весьма популярен в США, входит в курс обязательной школьной программы, и имя его на слуху у рядового американца.
Затем нам начинает припоминаться внешность Роберта Ли Фроста, одно воспоминание влечет за собой другое -- образ французского прозаика Жана Жене, и третье - Элтона Джона. Во всех ликах усматривается некая общность. И если Жан Жене и Элтон Джон - отрытые содомиты, то Роберт Ли Фрост, в силу определенных обстоятельств продолжает оставаться для нас загадкой, и мы можем разве что согласиться с подозрением Чарльза Кинбота из романа Владимира Набокова «Бледный огонь» о том, что Фрост - латентный гомосексуалист, а: «Его излюбленный лирический герой - мускулистый фермер из Нью-Гэмпшира».
Наша версия приобретает уже внятные очертания, ведь мотивами латентной и открытой педерастий пронизан весь фильм. Кстати, мерзотность - один из приемов, которым хорошо владеет Кроненберг. Это, по моему мнению, его визитная карточка, что хорошо читается в последних работах: «Космополисе» и «Звездной карте» (Maps to the Stars, 2014). Именно такие произведения выявляют мастерство создателя: настолько гармоничное использование оттенков мерзотности в полотне картины, что комплексное восприятие приводит зрителя к неизбежному осознанию - это искусство.
Так вот, образ Тома Фроста, прообразом которого выступает Роберт Ли Фрост, есть alter ego Билла Ли; Интерзона поэтические эмпиреи; педерастия и наркотики - катализатор поэтического вдохновения. А господин Кроненберг устами главного героя в последнем пространном монологе, произносимом им во время поездки в большом мощном автомобиле своим попутчикам, закругляет этот чувственный путь: поэт, потакая чувственности, находит себя в конце концов в такой ситуации, когда уста срослись, а вместо них все громче раздается голос ануса. Без царя в голове.