Будем здоровы! (с)
Этот мистико-трагикомический фильм датского скандального режиссёра Ларса Триера является вторым фильмом из трилогии «Е»: 1. «Элемент преступления», 2. «Эпидемия», 3. «Европа». Все эти картины, отличающиеся по стилистике, объединены одной темой: тщетными попытками героя, трагически заканчивающиеся, противостоять всеобъемлющему некоему злу, которое поглощает мир, его окружающий. В трёх этих лентах неотъемлемым атрибутом является присутствие героя-гипнотизёра, стирающего как бы зыбкую грань, существующую между полицейским и преступником в «Элементе преступления», вымыслом и реальностью в «Эпидемии», жертвой и палачом в «Европе», тем самым всё происходящее приобретает иррациональный, мистический, сомнамбулический оттенок. Но не только эти фильмы из трилогии предвещают упадок человеческой истории и объединены темой гипноза, они глумятся над персонажем идеалистом, стремящимся уничтожить вездесущее зло. Этот идеалист сам, в итоге, становится источником распространения зла, которое неумолимо по миру расползается.
Эта картина – это фильм в фильме. Развиваются действия в этом фильме в двух мирах – реальном и вымышленном, сливающихся в финале в один реальный мир. Главного героя в обоих этих мирах играет сам Триер.
Сюжет основного этого фильма начинается с того, что сценаристы Нильс и Ларс, которых играют соответственно Нильс Форсель и Ларс фон Триер, сочиняют сценарий к картине «Инспектор и проститутка», тем самым намёк делается на первый из трилогии фильм «Элемент преступления». Они работу закончили и собираются представить киноконсультанту Клаэсу, которого на экране представляет Клаэс Кастхольм Хансен, но обнаруживают, что дискета с написанным сценарием пустая. Попытка восстановить сценарий, над которым они два года корпели, не увенчалась успехом, потому что никто не может вспомнить начало, только смутно припоминают середину и конец. Но они не расстраиваются слишком, а, выпив, решают по-быстрому новый написать за оставшиеся пять дней к фильму под названием «Эпидемия».
В сценарии этого фильма рассказывается о докторе Месмер, а его тоже играет Ларс фон Триер, в самый разгар эпидемии бубонной чумы покидает «безопасный» город, хотя его все коллеги пытаются убедить остаться. Он пробует людей вылечить от чумы, но все умирают, сначала его подруга умирает, но, оказывается, её похоронили ещё живой, и она приходит в сознание в гробу. Затем умирает священник и другие. Месмер забирается в пещеру и, наконец, понимает, что это он сам и является разносчиком эпидемии. То есть, как в кинокартине «Элемент преступления» детектив-идеалист, разыскивающий преступника по способу полного своего отождествления с ним, сам становится преступником и распространяет зло, также точно и в киноленте «Эпидемия» доктор-идеалист, мечтая вылечивать от чумы людей, её же сам и распространяет, создавая ещё большее зло.
Чтобы написать этот сценарий, получить вдохновение для его написания, эти два молодых сценариста, пьют на протяжении всего фильма, посещают библиотеку, где находят информацию о бубонной чуме, находят документы, в которых содержатся сведения об огромном количестве умерших людей. А также находят свидетельство о смерти доктора Месмера, жившего во время эпидемии чумы в четырнадцатом веке. Узнают из книг, что сначала люди на дверях чертили крест, чтобы отпугивать нечисть, но потом крестом стали отмечать дома, в которых были заражённые.
Ларс и Нильс пишут сценарий, из которого попутно зрителю демонстрируются наброски и кадры, показываются с характерной самоиронией принципы работы сценариста. Вот они на стене чертят шкалу сюжетную, где отмечают сценарные повороты: в каком месте надо вставить трагедию, чтобы было острое ощущение у зрителя, и тогда он не заскучает, а в каком месте надо поглумиться над системой образования или над религией, а в каком добавить юмор, чтобы трагедию разбавить. И даже чертят на своём доме белый крест. Едут навестить своего друга Удо, его играет Удо Кир, который им рассказывает историю, поведанную им его матерью перед смертью, о том, как во время бомбардировок Кёльна люди от бомб фосфорных пытались спастись в воде. И они тут же использовали этот способ спасения людей в своём сценарии: люди стоят в воде по горло, надеясь, что их очистит от чумы вода.
Слезы и слова Удо, что эти люди не были нацистами, а их вот так жестоко уничтожали, конечно, вызывают удивление. А что эти ненацисты думали, что они останутся ненаказанными за свою молчаливую поддержку Гитлера? А за что бомбили, убивали, сжигали невинных ни в чём мирных жителей Советского Союза?
И тут Нильсу удаляют в шее увеличенные узлы лимфатические, и они узнают, что уже зафиксировано много случаев этого заболевания. Наконец, они заканчивают сценарий, который уместился не на необходимых двухстах страницах, а всего на двенадцати. Но они надеются, что если они напоят продюсера вином хорошим, то он и такой сценарий одобрит. А для убедительности, что сценарий замечательный, приглашают суггестолога, которого сыграл настоящий гипнотизёр Свен Али Хаманн, и женщину-медиума (Гитте Линд). Женщину Свен гипнотизирует и заставляет её погрузиться в сценарий «Эпидемии». Она пересказывает те истории, которые вошли в сценарий. Но потом ей, после всего увиденного, становится плохо и больно, а на шее у неё проступают бубоны чумы, то есть на неё так фильм подействовал, что она заражается чумой, да и у присутствующих в комнате тоже возникают признаки этой чумы. Таким образом, в реальном мире начинается настоящая эпидемия, о чём и было сказано в начале картины.
А в случившемся нет ведь ничего сверхъестественного. Есть люди, сильно поддающиеся внушению, например, известно, что Достоевский при написании своих произведений настолько сильно погружался в сочиняемое, что, очнувшись от письма, находил на своём теле те же порезы, что были на его выдуманных героях. Вот и у женщины-медиума возникли те же бубоны, которые она видела в сценарии у больных людей.
В этом фильме Триер людям не оставляет шанса на спасение, он высказывает предельно пессимистическое отношение к людям-идеалистам и их попыткам что-нибудь изменить.
В этом фильме нет логической последовательности в связке происходящих действий. Всё в нём изображено постмодернистски, нарочито артхаусно. Сюжет настолько бестолковый и так сильно запутан, что похож на кардиограмму сердечника, то есть прыгает во все стороны, пытаясь охватить всё то, что волнует режиссёра. А это и безбожие, и нравственное, и социальное падение Европы, и тотальное равнодушие жителей вообще к этой жизни и в частности друг к другу, списываемое предусмотрительно на толерантность.
В общем, фильм этот не является удачной работой Триера, который утверждал, что картина эта является лишь наброском к сериалу «Королевство». А представители экспертной комиссии после просмотра назвали этот фильм самым худшим из всех фильмов, которые они видели когда-либо, потому что он абсолютно непонятный, лишён смысла и сделан технически плохо.
Эта картина – это фильм в фильме. Развиваются действия в этом фильме в двух мирах – реальном и вымышленном, сливающихся в финале в один реальный мир. Главного героя в обоих этих мирах играет сам Триер.
Сюжет основного этого фильма начинается с того, что сценаристы Нильс и Ларс, которых играют соответственно Нильс Форсель и Ларс фон Триер, сочиняют сценарий к картине «Инспектор и проститутка», тем самым намёк делается на первый из трилогии фильм «Элемент преступления». Они работу закончили и собираются представить киноконсультанту Клаэсу, которого на экране представляет Клаэс Кастхольм Хансен, но обнаруживают, что дискета с написанным сценарием пустая. Попытка восстановить сценарий, над которым они два года корпели, не увенчалась успехом, потому что никто не может вспомнить начало, только смутно припоминают середину и конец. Но они не расстраиваются слишком, а, выпив, решают по-быстрому новый написать за оставшиеся пять дней к фильму под названием «Эпидемия».
В сценарии этого фильма рассказывается о докторе Месмер, а его тоже играет Ларс фон Триер, в самый разгар эпидемии бубонной чумы покидает «безопасный» город, хотя его все коллеги пытаются убедить остаться. Он пробует людей вылечить от чумы, но все умирают, сначала его подруга умирает, но, оказывается, её похоронили ещё живой, и она приходит в сознание в гробу. Затем умирает священник и другие. Месмер забирается в пещеру и, наконец, понимает, что это он сам и является разносчиком эпидемии. То есть, как в кинокартине «Элемент преступления» детектив-идеалист, разыскивающий преступника по способу полного своего отождествления с ним, сам становится преступником и распространяет зло, также точно и в киноленте «Эпидемия» доктор-идеалист, мечтая вылечивать от чумы людей, её же сам и распространяет, создавая ещё большее зло.
Чтобы написать этот сценарий, получить вдохновение для его написания, эти два молодых сценариста, пьют на протяжении всего фильма, посещают библиотеку, где находят информацию о бубонной чуме, находят документы, в которых содержатся сведения об огромном количестве умерших людей. А также находят свидетельство о смерти доктора Месмера, жившего во время эпидемии чумы в четырнадцатом веке. Узнают из книг, что сначала люди на дверях чертили крест, чтобы отпугивать нечисть, но потом крестом стали отмечать дома, в которых были заражённые.
Ларс и Нильс пишут сценарий, из которого попутно зрителю демонстрируются наброски и кадры, показываются с характерной самоиронией принципы работы сценариста. Вот они на стене чертят шкалу сюжетную, где отмечают сценарные повороты: в каком месте надо вставить трагедию, чтобы было острое ощущение у зрителя, и тогда он не заскучает, а в каком месте надо поглумиться над системой образования или над религией, а в каком добавить юмор, чтобы трагедию разбавить. И даже чертят на своём доме белый крест. Едут навестить своего друга Удо, его играет Удо Кир, который им рассказывает историю, поведанную им его матерью перед смертью, о том, как во время бомбардировок Кёльна люди от бомб фосфорных пытались спастись в воде. И они тут же использовали этот способ спасения людей в своём сценарии: люди стоят в воде по горло, надеясь, что их очистит от чумы вода.
Слезы и слова Удо, что эти люди не были нацистами, а их вот так жестоко уничтожали, конечно, вызывают удивление. А что эти ненацисты думали, что они останутся ненаказанными за свою молчаливую поддержку Гитлера? А за что бомбили, убивали, сжигали невинных ни в чём мирных жителей Советского Союза?
И тут Нильсу удаляют в шее увеличенные узлы лимфатические, и они узнают, что уже зафиксировано много случаев этого заболевания. Наконец, они заканчивают сценарий, который уместился не на необходимых двухстах страницах, а всего на двенадцати. Но они надеются, что если они напоят продюсера вином хорошим, то он и такой сценарий одобрит. А для убедительности, что сценарий замечательный, приглашают суггестолога, которого сыграл настоящий гипнотизёр Свен Али Хаманн, и женщину-медиума (Гитте Линд). Женщину Свен гипнотизирует и заставляет её погрузиться в сценарий «Эпидемии». Она пересказывает те истории, которые вошли в сценарий. Но потом ей, после всего увиденного, становится плохо и больно, а на шее у неё проступают бубоны чумы, то есть на неё так фильм подействовал, что она заражается чумой, да и у присутствующих в комнате тоже возникают признаки этой чумы. Таким образом, в реальном мире начинается настоящая эпидемия, о чём и было сказано в начале картины.
А в случившемся нет ведь ничего сверхъестественного. Есть люди, сильно поддающиеся внушению, например, известно, что Достоевский при написании своих произведений настолько сильно погружался в сочиняемое, что, очнувшись от письма, находил на своём теле те же порезы, что были на его выдуманных героях. Вот и у женщины-медиума возникли те же бубоны, которые она видела в сценарии у больных людей.
В этом фильме Триер людям не оставляет шанса на спасение, он высказывает предельно пессимистическое отношение к людям-идеалистам и их попыткам что-нибудь изменить.
В этом фильме нет логической последовательности в связке происходящих действий. Всё в нём изображено постмодернистски, нарочито артхаусно. Сюжет настолько бестолковый и так сильно запутан, что похож на кардиограмму сердечника, то есть прыгает во все стороны, пытаясь охватить всё то, что волнует режиссёра. А это и безбожие, и нравственное, и социальное падение Европы, и тотальное равнодушие жителей вообще к этой жизни и в частности друг к другу, списываемое предусмотрительно на толерантность.
В общем, фильм этот не является удачной работой Триера, который утверждал, что картина эта является лишь наброском к сериалу «Королевство». А представители экспертной комиссии после просмотра назвали этот фильм самым худшим из всех фильмов, которые они видели когда-либо, потому что он абсолютно непонятный, лишён смысла и сделан технически плохо.