Последние дни
Неожиданно из канализационного люка появляется загадочный человек, который берет такси и направляется прямо в Лондон. Встречая самых разных людей, он, принимая во внимание их волю и желания, меняется с ними местами. Теперь в Лондоне много его разных обличий. Это приводит к практически полному разладу городских систем. Метрополитен начинает функционировать в качестве места, предназначенного для перевозки восставших из тлена мертвых людей к месту Суда. Наступающему ужасу пытается противостоять местный инспектор полиции подземки.
В своей картине Бен Хопкинс применяет достаточно своеобразные, но уже не экспериментальные методы, импровизируя с операторской работой и немецким языком. «Девять жизней Томаса Катца» можно охарактеризовать как черную комедию о последних днях Лондона, жители которого ожидают грядущий Страшный Суд. Картина представляет собой смесь шуток, насмешек, визуальных стилей, абсурдных предсказаний и игры слов. Впрочем, описывать все приемы использованные Хопкинсом, достаточно сложно.
Само же название картины является аллюзией на жестокий и садистский мультфильм, получивший широкое распространение на территории Великобритании. Когда приближается солнечное затмение, открывается канализация, из которой выходит забытый демиург. Он с легкостью перевоплощается в людей так, что каждый из них получает все то, что хотел и о чем мечтал многие годы. Маленький, забитый и несчастный мальчик, у которого умер тамагочи, поджигает местную школу, а заботливая мама выписывает по рекламе из газеты камертон, от которого погибают дети. Начальник метро отправляет поезда прямо в страну мертвых. Слепой начальник полиции столицы путешествует в поисках астрального ребенка. Ситуация кажется настолько жуткой, что перед наступлением конца света никто не замечает, что что-то идет не так, как должно идти. В телешоу выступает человек, который умер несколько лет назад. Курс национальной валюты падает настолько низко, что жителям каждый раз приходится за него приплачивать.
Смешение, которое демонстрирует Хопкинс, могло привести картину к хоррору, если бы не ирония, сатира и авторский юмор. Режиссер заставляет зрителей погрузиться в философские раздумья, при этом не лишает фильм комичности.
Учитывая все это, фильм «Девять жизней Томаса Катца» можно с легкостью назвать ярко выраженной насмешкой над абсурдностью бытия.
В своей картине Бен Хопкинс применяет достаточно своеобразные, но уже не экспериментальные методы, импровизируя с операторской работой и немецким языком. «Девять жизней Томаса Катца» можно охарактеризовать как черную комедию о последних днях Лондона, жители которого ожидают грядущий Страшный Суд. Картина представляет собой смесь шуток, насмешек, визуальных стилей, абсурдных предсказаний и игры слов. Впрочем, описывать все приемы использованные Хопкинсом, достаточно сложно.
Само же название картины является аллюзией на жестокий и садистский мультфильм, получивший широкое распространение на территории Великобритании. Когда приближается солнечное затмение, открывается канализация, из которой выходит забытый демиург. Он с легкостью перевоплощается в людей так, что каждый из них получает все то, что хотел и о чем мечтал многие годы. Маленький, забитый и несчастный мальчик, у которого умер тамагочи, поджигает местную школу, а заботливая мама выписывает по рекламе из газеты камертон, от которого погибают дети. Начальник метро отправляет поезда прямо в страну мертвых. Слепой начальник полиции столицы путешествует в поисках астрального ребенка. Ситуация кажется настолько жуткой, что перед наступлением конца света никто не замечает, что что-то идет не так, как должно идти. В телешоу выступает человек, который умер несколько лет назад. Курс национальной валюты падает настолько низко, что жителям каждый раз приходится за него приплачивать.
Смешение, которое демонстрирует Хопкинс, могло привести картину к хоррору, если бы не ирония, сатира и авторский юмор. Режиссер заставляет зрителей погрузиться в философские раздумья, при этом не лишает фильм комичности.
Учитывая все это, фильм «Девять жизней Томаса Катца» можно с легкостью назвать ярко выраженной насмешкой над абсурдностью бытия.