Исповедь
Что может чувствовать человек, играющий самого себя? Жизнь его медленно, но верно тянет ко дну и он прекрасно это осознает, понимая, что обречен, а жить осталось совсем немного. Для кинодеятеля, который по своей же собственной воле обрек себя на проживание собственной жизни на экране со всеми взлетами и падениями как наяву, «Дикие ночи» можно назвать попыткой показать зрителями свой мир без каких-либо прикрас и лишних художественных приемов. Его звали Сирил Коллар, и в своем фильме он попытался...
Читать полностью
Что может чувствовать человек, играющий самого себя? Жизнь его медленно, но верно тянет ко дну и он прекрасно это осознает, понимая, что обречен, а жить осталось совсем немного. Для кинодеятеля, который по своей же собственной воле обрек себя на проживание собственной жизни на экране со всеми взлетами и падениями как наяву, «Дикие ночи» можно назвать попыткой показать зрителями свой мир без каких-либо прикрас и лишних художественных приемов. Его звали Сирил Коллар, и в своем фильме он попытался показать поединок с судьбой.
Картина имела поистине невероятный успех у себя на родине, однако не стала фаворитом международных фестивалей, где она была принята без особого энтузиазма. Просматривая данную картину по прошествии многих лет, волей-неволей обращаешь свое внимание на далеко не самые совершенные формы и некоторую хаотичность в повествовании.
Однако довольно быстро ловишь себя на мысли о том, что перед нами не просто художественный фильм, а исповедь и завещание умирающего постановщика, находящегося в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Понимая это, прощаешь фильму многие огрехи.
Успев к 31 годам поработать писателем, актером, композитором и режиссером, Коллар умер от СПИДА всего за несколько дней до вручения картине национальных премий «Сезар».
Известно, что фильм, снятый умирающим режиссером по почти автобиографическому роману, потребовал полной самоотдачи. Во время поиска исполнителя центральной роли выяснилось, что многие актеры дорожат своим реноме. Потому и нет ничего удивительного в том, что в итоге Коллару самому пришлось исполнять в своем фильме главную роль.
К сожалению, натуралистичное и довольно сентиментальное кино все больше блуждает в переигранном и даже исступленном движении. Довольно скоро приходит осознание, что истерики Романы Боренже переступают за грань серьезной трагедии, поднимая уровень пафоса, а временами и нарциссизма. От Лауры устаешь все больше и больше. Умение нагнетать чувства за счет исключительно беспорядочных страстей стоит не так уж и дорого. Временами обреченность кажется излишне романтизированной. В «Диких ночах» много судьбы одного человека, но слишком мало мастерства для ее подачи.
Коллар был искренним, поэтому нужно отдать ему должное. Он не стеснялся называть вещи своими именами. Однако понимаешь, что вещи эти оказываются слишком очевидными, лишенными необходимого чувства мера и тонкости, чтобы полностью поразить зрителя до глубины души. Получил бы фильм такой же успех, если бы его автор не находился при смерти?
Картина имела поистине невероятный успех у себя на родине, однако не стала фаворитом международных фестивалей, где она была принята без особого энтузиазма. Просматривая данную картину по прошествии многих лет, волей-неволей обращаешь свое внимание на далеко не самые совершенные формы и некоторую хаотичность в повествовании.
Однако довольно быстро ловишь себя на мысли о том, что перед нами не просто художественный фильм, а исповедь и завещание умирающего постановщика, находящегося в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Понимая это, прощаешь фильму многие огрехи.
Успев к 31 годам поработать писателем, актером, композитором и режиссером, Коллар умер от СПИДА всего за несколько дней до вручения картине национальных премий «Сезар».
Известно, что фильм, снятый умирающим режиссером по почти автобиографическому роману, потребовал полной самоотдачи. Во время поиска исполнителя центральной роли выяснилось, что многие актеры дорожат своим реноме. Потому и нет ничего удивительного в том, что в итоге Коллару самому пришлось исполнять в своем фильме главную роль.
К сожалению, натуралистичное и довольно сентиментальное кино все больше блуждает в переигранном и даже исступленном движении. Довольно скоро приходит осознание, что истерики Романы Боренже переступают за грань серьезной трагедии, поднимая уровень пафоса, а временами и нарциссизма. От Лауры устаешь все больше и больше. Умение нагнетать чувства за счет исключительно беспорядочных страстей стоит не так уж и дорого. Временами обреченность кажется излишне романтизированной. В «Диких ночах» много судьбы одного человека, но слишком мало мастерства для ее подачи.
Коллар был искренним, поэтому нужно отдать ему должное. Он не стеснялся называть вещи своими именами. Однако понимаешь, что вещи эти оказываются слишком очевидными, лишенными необходимого чувства мера и тонкости, чтобы полностью поразить зрителя до глубины души. Получил бы фильм такой же успех, если бы его автор не находился при смерти?